Статьи

Стихи про войну




* * *

* * * Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.

Его везли из крепости, из Бреста.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надежней места
Отныне в мире для ребенка нет.

Отец был ранен, и разбита пушка.
Привязанный к щиту, чтоб не упал,
Прижав к груди заснувшую игрушку,
Седой мальчишка на лафете спал.

Мы шли ему навстречу из России.
Проснувшись, он махал войскам рукой...
Ты говоришь, что есть еще другие,
Что я там был и мне пора домой...

Ты это горе знаешь понаслышке,
А нам оно оборвало сердца.
Кто раз увидел этого мальчишку,
Домой прийти не сможет до конца.

Я должен видеть теми же глазами,
Которыми я плакал там, в пыли,
Как тот мальчишка возвратится с нами
И поцелует горсть своей земли.

За все, чем мы с тобою дорожили,
Призвал нас к бою воинский закон.
Теперь мой дом не там, где прежде жили,
А там, где отнят у мальчишки он.

(К. М. Симонов, 1941)

Февральский дневник

1

Был день как день.
Ко мне пришла подруга,
не плача, рассказала, что вчера
единственного схоронила друга,
и мы молчали с нею до утра.

Какие ж я могла найти слова,
я тоже - ленинградская вдова.

Мы съели хлеб,
что был отложен на день,
в один платок закутались вдвоём,
и тихо-тихо стало в Ленинграде.
Один, стуча, трудился метроном...

И стыли ноги, и томилась свечка.
Вокруг её слепого огонька
образовалось лунное колечко,
похожее на радугу слегка.

Когда немного посветлело небо,
мы вместе вышли за водой и хлебом
и услыхали дальней канонады
рыдающий, тяжёлый, мерный гул:
то Армия рвала кольцо блокады,
вела огонь по нашему врагу.

2

А город был в дремучий убран иней.
Уездные сугробы, тишина...
Не отыскать в снегах трамвайных линий,
одних полозьев жалоба слышна.

Скрипят, скрипят по Невскому полозья.
На детских санках, узеньких, смешных,
в кастрюльках воду голубую возят,
дрова и скарб, умерших и больных...

Так с декабря кочуют горожане
за много вёрст, в густой туманной мгле,
в глуши слепых, обледеневших зданий
отыскивая угол потеплей.

Вот женщина ведёт куда-то мужа.
Седая полумаска на лице,
в руках бидончик - это суп на ужин.
Свистят снаряды, свирепеет стужа...
«Товарищи, мы в огненном кольце».

А девушка с лицом заиндевелым,
упрямо стиснув почерневший рот,
завёрнутое в одеяло тело
на Охтинское кладбище везёт.

Везёт, качаясь, - к вечеру добраться б...
Глаза бесстрастно смотрят в темноту.
Скинь шапку, гражданин!
Провозят ленинградца,
погибшего на боевом посту.

Скрипят полозья в городе, скрипят...
Как многих нам уже недосчитаться!
Но мы не плачем: правду говорят,
что слёзы вымерзли у ленинградцев.

Нет, мы не плачем. Слёз для сердца мало.
Нам ненависть заплакать не даёт.
Нам ненависть залогом жизни стала:
объединяет, греет и ведёт.

О том, чтоб не прощала, не щадила,
чтоб мстила, мстила, мстила, как могу,
ко мне взывает братская могила
на Охтинском, на правом берегу.

3

Как мы в ту ночь молчали, как молчали...
Но я должна, мне надо говорить
с тобой, сестра по гневу и печали:
прозрачны мысли и душа горит.

Уже страданьям нашим не найти
ни меры, ни названья, ни сравненья.
Но мы в конце тернистого пути
и знаем - близок день освобожденья.

Наверно, будет грозный этот день
давно забытой радостью отмечен:
наверное, огонь дадут везде,
во все дома дадут, на целый вечер.

Двойною жизнью мы сейчас живём:
в кольце, во мраке, в голоде, в печали
мы дышим завтрашним,
свободным, щедрым днём,
мы этот день уже завоевали.

4

Враги ломились в город наш свободный, -
крошились камни городских ворот...
Но вышел на проспект Международный
вооружённый трудовой народ.

Он шёл с бессмертным
возгласом в груди:
«Умрём, но Красный Питер
не сдадим!..»

Красногвардейцы, вспомнив о былом,
формировали новые отряды,
и собирал бутылки каждый дом
и собственную строил баррикаду.

И вот за это долгими ночами
пытал нас враг железом и огнём...
«Ты сдашься, струсишь, - бомбы нам
кричали, -
забьёшься в землю, упадёшь ничком.
Дрожа, запросят плена, как пощады,
не только люди - камни Ленинграда!»

Но мы стояли на высоких крышах
с закинутою к небу головой,
не покидали хрупких наших вышек,
лопату сжав немеющей рукой.

...Настанет день,
и, радуясь, спеша,
ещё печальных не убрав развалин,
мы будем так наш город украшать,
как люди никогда не украшали.

И вот тогда на самом стройном зданье,
лицом к восходу солнца самого,
поставим мраморное изваянье
простого труженика ПВО.

Пускай стоит, всегда зарёй объятый,
так, как стоял, держа неравный бой:
с закинутою к небу головой,
с единственным оружием - лопатой.

5

О древнее орудие земное,
лопата,
верная сестра земли!
Какой мы путь немыслимый с тобою
от баррикад до кладбища прошли!

Мне и самой порою не понять
всего, что выдержали мы с тобою...
Пройдя сквозь пытки страха и огня,
мы выдержали испытанье боем.

И каждый, защищавший Ленинград,
вложивший руку в пламенные раны,
не просто горожанин, а солдат,
по мужеству подобный ветерану.

Но тот, кто не жил с нами, - не поверит,
что в сотни раз почётней и трудней
в блокаде, в окруженье палачей
не превратиться в оборотня, в зверя...
. . . . . . . . . . . . .

6

Я никогда героем не была,
не жаждала ни славы, ни награды.
Дыша одним дыханьем с Ленинградом,
я не геройствовала, а жила.

И не хвалюсь я тем, что в дни блокады
не изменяла радости земной,
что как роса сияла эта радость,
угрюмо озарённая войной.

И если чем-нибудь могу гордиться,
то, как и все друзья мои вокруг,
горжусь, что до сих пор могу трудиться,
не складывая ослабевших рук.
Горжусь, что в эти дни, как никогда,
мы знали вдохновение труда.

В грязи, во мраке, в голоде, в печали,
где смерть как тень тащилась по пятам,
такими мы счастливыми бывали,
такой свободой бурною дышали,
что внуки позавидовали б нам.

О да, мы счастье страшное открыли -
достойно не воспетое пока, -
когда последней коркою делились,
последнею щепоткой табака;
когда вели полночные беседы
у бедного и дымного огня,
как будем жить,
когда придёт победа,
всю нашу жизнь по-новому ценя.

И ты, мой друг, ты даже в годы мира,
как полдень жизни, будешь вспоминать
дом на проспекте Красных Командиров,
где тлел огонь и дуло от окна.

Ты выпрямишься, вновь, как нынче, молод.
Ликуя, плача, сердце позовёт
и эту тьму, и голос мой, и холод,
и баррикаду около ворот.

Да здравствует, да царствует всегда
простая человеческая радость,
основа обороны и труда,
бессмертие и сила Ленинграда!

Да здравствует суровый и спокойный,
глядевший смерти в самое лицо,
удушливое вынесший кольцо
как Человек,
как Труженик,
как Воин!

Сестра моя, товарищ, друг и брат,
ведь это мы, крещённые блокадой!
Нас вместе называют - Ленинград,
и шар земной гордится Ленинградом.

Двойною жизнью мы сейчас живём:
в кольце и стуже, в голоде, в печали,
мы дышим завтрашним,
счастливым, щедрым днём, -
мы сами этот день завоевали.

И ночь ли будет, утро или вечер,
но в этот день мы встанем и пойдём
воительнице-армии навстречу
в освобождённом городе своём.

Мы выйдем без цветов,
в помятых касках,
в тяжёлых ватниках, в промёрзших
полумасках,
как равные, приветствуя войска.
И, крылья мечевидные расправив,
над нами встанет бронзовая Слава,
держа венок в обугленных руках.

(Ольга Бергольц,
Январь - февраль 1942)

* * *

Стелются черные тучи,
Молнии в небе снуют.
В облаке пыли летучей
Трубы тревогу поют.
С бандой фашистов сразиться
Смелых Отчизна зовет.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.

Ринулись ввысь самолеты,
Двинулся танковый строй.
С песней пехотные роты
Вышли за Родину в бой.
Песня — крылатая птица —
Смелых скликает в поход.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.

Славой бессмертной покроем
В битвах свои имена.
Только отважным героям
Радость победы дана.
Смелый к победе стремится,
Смелым дорога вперед.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.

(Стих написан: 22 июня 1941г.)

В прифронтовом лесу

С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс "Осенний сон"
Играет гармонист.

Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы -
Товарищи мои.

Под этот вальс весенним днем
Ходили мы на круг,
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг;

Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет,
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и молчал
О чем-то дорогом;

И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал - дорога к ней
Ведет через войну...

Так что ж, друзья, коль наш черед,-
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука;

Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светят в трудный час,
А коль придется в землю лечь,
Так это ж только раз.

Но пусть и смерть - в огне, в дыму -
Бойца не устрашит,
И что положено кому -
Пусть каждый совершит.

Настал черед, пришла пора,-
Идем, друзья, идем!
За все, чем жили мы вчера,
За все что завтра ждем!

("Стих написан: 1942г.")

22 июня 1941 года

Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.

Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.

Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!

Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.

("Стих написан: 1943г.")

Жди меня...

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

(Константин Симонов)

Голос родины

В суровый год мы сами стали строже,
Как темный лес, притихший от дождя,
И, как ни странно, кажется, моложе,
Все потеряв и сызнова найдя.

Средь сероглазых, крепкоплечих, ловких,
С душой как Волга в половодный час,
Мы подружились с говором винтовки,
Запомнив милой Родины наказ.

Нас девушки не песней провожали,
А долгим взглядом, от тоски сухим,
Нас жены крепко к сердцу прижимали,
И мы им обещали: отстоим!

Да, отстоим родимые березы,
Сады и песни дедовской страны,
Чтоб этот снег, впитавший кровь и слезы,
Сгорел в лучах невиданной весны.

Как отдыха душа бы ни хотела,
Как жаждой ни томились бы сердца,
Суровое, мужское наше дело
Мы доведем - и с честью - до конца!

(Стих написан: 1941г.)

Служивый

Через плечо уставший автомат…
Я с ним за годы долгие сроднился,
Мне мир войны неведомый открылся:
Война – жестокий и ненужный ад.

Молчит кукушечка, а мне ведь скоро в бой.
Ну что ей стоит мне годков подбросить!
Не дай Господь, шальная пуля скосит.
Кукушка вещая, поговори со мной.

…Летят каймою белой облака,
На Родине моей цветёт калина.
Старушка мать, смахнув слезу, ждёт сына.
Ну а в груди её живёт тоска.

Даст Бог, вернётся в дом родной сынок
Осенним днём под клёкот журавлиный.
Пусть путь домой его не будет длинным,
И пусть до встречи будет малым срок.

Такая жизнь: то мир, а то война.
Где ложь, где правда – не сыскать ответа.
Опять ждёт бой солдата на рассвете.
За жизнь – копейка, на войне цена…

(И. Мордовина)

Сорок пятый

Блестят на солнце ордена,
Звенят торжественно медали,
Гордится ими вся страна,
Они свободу отстояли.

Всё меньше остаётся их,
Седых защитников народа,
Что приближали счастья миг,
К победе шли четыре года.

Их украшает седина,
Сияют новые медали,
В долгу пред ними вся страна,
Тепла они не ощущали.

Я в форме на парад иду,
В душе царит благоговенье,
Гремят фанфары раз в году,
И продолжается забвенье.

Мы за свободу шли на бой,
Войны безусые солдаты,
Чтоб защитить страну собой.
Уводят мысли в сорок пятый...

(А. Болутенко)

Вам, ветераны!

Светлая память
Тем, кого нет!
Тем,
Кто не встретил
Мирный Рассвет,

Сквозь канонады,
Сквозь голод,
Сквозь страх,
Гордо Победу
Нёс на плечах.

Боже!
Дай здравия
Тем, кто живой,
После побоищ,
Вернулся домой!

Вам, ветераны,
В близи и в дали...
Низкий поклон
Мой
До самой земли!!!

(Г. Кучер)

Девочка, прошедшая войну

Девушку, совсем ещё девчонку,
С мягкою улыбкой после сна,
В форме школьной, с бантами и чёлкой
Увела безжалостно война.

В медсанбатах фронтовых походных,
В городах, пылающих огнём
Всех солдат израненных, голодных
Возвращала к жизни день за днём.

Маленькими ловкими руками
Бинтовала раненых, слепых.
Сколько писем написала мамам
За безруких пареньков седых.

На шинели ордена, медали,
Выправка военная и стать.
Только деток руки не держали,
Не успела деток нарожать.

Всех, кто дорог был, любим и близок,
Забрала разлучница-война.
Пожелтевший обгоревший снимок:
Два солдата в форме и она.

Предлагали сердце, душу, руку.
Жизнь, как в сказке, счастье чередой.
Да лежит один в Великих Луках,
А под Сталинградом спит другой.

И стоит в печали одинокой
Слушая седую тишину,
Бабушкою ставшая до срока
Девочка, прошедшая войну.

(Т. Лаврова)

* * *

Мы прошли с тобою пол-Европы,
Прошагали в битвах полземли,
Кровью обагренные окопы
Нас хранили,в дружбе берегли.

Бок о бок сражаясь с мерзким гадом,
Погибали верные друзья,
И свистели в воздухе снаряды,
Содрогалась бедная земля..

Там, за нами Родина родная,
Отступать не смели ни на шаг,
Мы Россию грудью защищали,
Был повержен кровожадный враг.

Мы прошли от Волги до Берлина,
Гнали вон фашистскую чуму,
Нашу землю,что,непобедима
Не забрать во веки никому.

(В. Задорожный )

А я не видел деда...

А я не видел деда,
он не пришёл с войны.
Зато была победа
и слёзы той весны.

И я весной родился,
но через тридцать лет.
За это дед мой бился,
спасая белый свет.

На память только фото,
и старая тетрадь.
Теперь моя работа –
Россию защищать.

Напишет сын в тетрадке
неровною строкой:
«Спи, прадед, всё в порядке.
Суворовец Руцкой»

И пусть могила деда
от дома вдалеке.
Не зря была победа –
граница на замке!

(Е. Долгих)

День Победы

А День Победы начинался просто:
Дождь с утречка поморосил немножко,
Дед хмурился, высказывался «остро»,
А мать в тарелки разлила окрошку.

Все ели молча, а меня свербило,
Сказать хотелось: «Дед, ну, расскажи!
Как там, в Рейстаге, это было?
Как батальоном брали этажи?
Как перед строем получал награды,
Дед, расскажи, мне это надо!»

Дед усмехнулся, понял всё без слов.
Надел пиджак и звякнули медали:
«Дороже всех моих наград любовь,
С которой меня дома ожидали.

Там, позади, остались смерть и боль,
И юность, обожженная войною.
Мы обо всём поговорим с тобой,
Когда поедем за реку, в ночное».

Поправил ордена, махнул рукою,
И захромал на праздничный концерт.
Пять долгих лет он был на поле боя,
Россию заслонял, как мог, собою,
Мой самый лучший, мой любимый дед!

(Е. Долгих)

Ветераны

Вот и снова весна, снова Праздник Победы,
Снова светлая грусть нам сжимает сердца -
Ведь уходят они - те, кто вынес все беды,
Не оставив позиций своих до конца!

А уходят, как жили - обычно и просто,
Не печалясь, что в жизнь их вмешалась война,
Как, когда-то - в разведку, за линию фронта,
На храненье отдав нам свои ордена....

(В. Давыдов)

* * *

На фотографии в газете
нечетко изображены
бойцы, еще почти что дети,
герои мировой войны.
Они снимались перед боем -
в обнимку, четверо у рва.
И было небо голубое,
была зеленая трава.
Никто не знает их фамилий,
о них ни песен нет, ни книг.
Здесь чей-то сын и чей-то милый
и чей-то первый ученик.
Они легли на поле боя,-
жить начинавшие едва.
И было небо голубое,
была зеленая трава.
Забыть тот горький год неблизкий
мы никогда бы не смогли.
По всей России обелиски,
как души, рвутся из земли.
...Они прикрыли жизнь собою,-
жить начинавшие едва,
чтоб было небо голубое,
была зеленая трава.

(Р. Казакова)

Весна победы

Весна пришла и День Победы
Встречает снова вся страна.
Давно не слышно канонады,
Но не забыта та война.

Бои тяжелые под Брестом
И отступленье до Москвы.
Разгром врага под Сталинградом
Победы первые ростки.

Весна Победы, гром салютов
И слёзы на глазах солдат.
Как долго ждали мы Победы
И майский праздничный парад.

На фронте и в глубоком тыле,
Ковал Победу весь народ.
Не все вернулись с поля брани,
Их подвиг в памяти живёт.

Уходят в вечность ветераны
Но сохраним мы навсегда.
Бессмертный ваш Великий подвиг
И не забудем никогда

(Алекс)